озвратился Господь Иисус Христос из Галилеи в пределы Иудейской земли, за Иорданом. И, как всегда, Его окружало множество народа, и вот однажды от этого множества отделился юноша, об этом рассказывает нам сегодняшнее евангелие, обратился ко Христу с вопросом: "Учитель Благий! Что мне надо сделать доброго для того, чтобы наследовать жизнь вечную?" (Мф 19,16).

И вот он нашел Учителя, Который учит с силою и властью, совсем необыкновенно Его учение и все Его слова, -- он Его нашел и к Нему обратился со своим вопросом. Этот юноша был богатый. Но его богатство состояло не только в деньгах и имуществе. Он был сыном благочестивых родителей, и от них он унаследовал благочестие, унаследовал от них умение жить по заповедям Божиим. Он был и этим богат. И Христос, когда его увидел, то сразу же возлюбил его. Он сразу увидел в нем хорошего человека, совсем хорошего. И на вопрос его отвечает: не кради, не убий, не прелюбодействуй, почитай отца твоего и матерь твою, -- вот, что тебе надо. На что юноша отвечает, что он-то это все исполняет, но этого недостаточно, он чувствует, что этого мало. -- Так ты хочешь совершенства, но не знаешь, в чем это совершенство заключается? Ты хочешь идти за Мной и не знаешь, что для этого нужно? Откажись от своего богатства, и тогда ты сможешь идти за Мной. Другими словами: сделайся христианином. А это не так просто --- идти за Христом.

Юноша -- хороший человек, добрый человек. Юноша опустил глаза, опечалился и отошел от Христа, ушел. Отказаться от своего богатства он не мог.

Братья и сестры, все евангельские рассказы, все евангельские притчи, все то, о чем говорит Христос, Он говорит всегда образно, понимать буквально эти притчи не следует. Смысл того, о чем Он говорит, гораздо шире и гораздо глубже, чем буквальный смысл слова. Так и тут, в сегодняшнем евангельском чтении. Богатство юноши, о котором говорит Спаситель, от которого нужно отказаться, -- оно не только в деньгах и имуществе. Что ж, те, кто не имеет материальных богатств, те добрые христиане? Те наследуют жизнь вечную? У нас нет богатых людей. И все мы такие хорошие, такие чудесные, все мы такие христиане, и врата Царства Небесного пред нами открыты? -- Конечно, нет. Есть очень много других богатств у людей, кроме денег и имущества. Некоторые люди, например, употребляют все свои и физические, и умственные' силы, чтобы приобрести высокое общественное положение. Для некоторых людей имеют особую ценность и значение честь, богатство. Для других -- звание, ученость, образованность, культурность. Что же, разве Христос требует отказаться от всех знаний, сделаться некультурными, необразованными? -- Это тоже не так. Тогда как же правильно понимать сегодняшнее евангельское чтение об отказе от богатства?

Дело в том, что всем этим богатством и материальным и нематериальным ценностям нельзя придавать самодовлеющего значения. Нельзя считать, что все в этом. Потому что такое богатство, даже если это и твои знания, будет стоять между человеком и Богом. Нужно иметь готовность, умение отказаться от всех богатств, отказаться от таких привязанностей к разным ценностям, которые отделяли бы меня от Бога, отделяли бы меня от Христа. Нельзя придавать этим ценностям самодовлеющего значения, и нельзя быть пристрастным к ним, чтобы сердце было привязано ко всему этому богатству. ∙Сердце должно быть свободным.

Именно об этом говорил Спаситель юноше. А у юноши было настолько привязано сердце к богатствам, которыми он обладал, что он не мог отказаться от них и перестать считать их самым ценным в своей жизни. Он предпочел их Христу и ушел. И/сказано, Спаситель отпустил его спокойно. Спаситель, конечно, знал, что юноша откажется от этого, однако, он не может принять это сейчас, чтобы идти за Христом.

В прошлое воскресенье читалось евангелие о двух должниках. Рассказ был о том, как один человек был много должен господину, царю. Пришел к нему, и тот ему простил его долг. Но он другому, своему должнику, не простил ничего и посадил его в тюрьму. Это евангелие кончается такими словами: Так и Отец ваш небесный поступит с тем, кто от всего сердца не простит брату своему, т.е. другому человеку,-его согрешения.

Вот одна из главных страстей, которая обладает нами и составляет наше-"богатство". Мы так привыкли судить и осуждать людей, что от этого отказаться не можем. Это же мое право: я вижу плохое. Это плохое я осуждаю, Я имею право осуждать, это мое .право ради того-то и того-то. И от этого права суда над ближними мы отказаться никак'не можем. Кто из нас поступит так, как об этом говорит евангелие, кто из нас способен от всего сердца простить грешнику, которого мы видим перед собой, его грехи? Кто из нас может от этого "богатства" отказаться? Никто.

Эти слова: "Невозможное человеку Богу возможно", -- нас утешают, и не только утешают, они нам дают силы, и этой силой веры в Иисуса Христа, спасающего нас, и будем с вами жить, братья и сестры о Христе. Аминь.

Окончил Екатеринославское духовное училище и Екатеринославскую духовную семинарию. По окончании семинарии был учителем второклассной церковной школы.

В 1903 году поступил послушником в Нилову пустынь Тверской епархии и в 1904 году был пострижен в монашество.

27 мая 1905 г. рукоположен в сан иеродиакона, а в октябре того же года - во иеромонаха.

В 1911 году окончил Московскую духовную академию со званием магистранта.

С 1911 по 1912 гг. - помощник инспектора Московской духовной академии.

С 1912-1913 гг. - инспектор Полтавской духовной семинарии.

С 1913-1916 гг. - инспектор Черниговской духовной семинарии.

В 1915 году возведен в сан игумена.

С 10 октября 1916 г. по 12 июня 1917 г. - архимандрит-настоятель Княже-Владимирского монастыря в Иркутске и заведующий Иркутской учительской миссионерской школы.

12 июня 1917 г. - первый выборный ректор Черниговской духовной семинарии.

26 октября 1919 г. хиротонисан во епископа Стародубского, викария Черниговской епархии. Хиротонию совершали в г. Чернигове: архиепископ Пахомий Черниговский и Нежинский и епископ Иоанн, викарий Новгород-Северский.

С 1920 года - епископ Сосницкий, викарий той же епархии.

С конца 1922 года несколько месяцев примыкал к обновленцам. Затем узнав о ложности действий последних, удалился от них и тайно скрывался в монастыре "Божье дело", приписанном к Ниловой пустыни.

С 6 августа 1923 г. - епископ Каширский, викарий Тульской епархии.

С 19 октября 1923 г. управлял Тульской епархией и Одоевской. Положение в епархии в это время было очень тяжелое. Обновленцы захватили огромное большинство приходов.

Но и со своей маленькой паствой епископ Николай упорно боролся против врагов православия. Когда обновленцы начали подготовку к собору 1925 года, епископ Николай разделял общее почти у всех православных архиереев мнение, что этот собор, на котором обновленцы заранее завладели для себя всеми преимуществами, может принести православию только вред. Поэтому он сделал предписание настоятелям и церковным советам не входить в переговоры с обновленцами. Тульское Епархиальное Управление принимало все меры для привлечения православных к участию в съезде и соборе, но епископ Николай и его паства твердо держались намеченной тактики.

С 8 мая 1925 г. епархией не управлял.

С 16 сентября 1927 г. - епископ Орловский.

С апреля 1931 г. епархией не управлял.

В 1941 году возведен в сан архиепископа.

В 1942 году епархией не управлял, а был настоятелем Вознесенской общины г. Челкара, Казахской ССР.

С 5 июня 1945 г. назначен архиепископом Алма-Атинским с титулом "Алма-Атинский и Казахстанский".

В 1947 году ко дню Св. Пасхи награжден крестом на клобук.

С 1951 года одновременно управлял и Семипалатинской епархией.

В феврале 1955 г. возведен в сан митрополита по случаю 35-летия пребывания его во епископстве.

Скончался 25 октября 1955 г.

На Юбилейном Архиерейском соборе в августе 2000 года митрополит Николай был причислен к лику святых.

е по гладкому и удобному пути идет человек в вечные обители Отца Небесного, а по тесному, узкому и тернистому пути борьбы, и скорбей, и труда, по отвалении тех камней, которыми завалили мы сами для себя вход в Царствие Небесное, по отверзении той нечистоты страстной, которой загружена наша душа.

Грехопадение наших прародителей для жизни всего последующего человечества имело принципиальное значение: им определяется вся последующая жизнь в ее основном направлении и существенном содержании. Чрез грехопадение в жизнь человека вносятся чуждые Богосозданной природе человека начала. В душе человека открываются иные родники - в них течет другая жизнь, и течет по другому руслу. Самое грехопадение делает природу человека поврежденной, и это поврежденное состояние является источником страстей.

В существе своем оно было "сознательной и свободной попыткой тварной природы утвердиться в своей автономии". "Прародителей наших хотя соблазнял сатана, но не связывал свободы, а только обольщал; потому и они, когда преступили заповедь, согрешили свободно, сами собою". "Адам по собственной воле преступил заповедь и послушал диавола", - говорит преп. Макарий Великий. Человек согрешил, собственно, тем, что переставил центр своей жизни и деятельности от Бога на самого себя: вместо воли Божией началом жизнедеятельности он поставил волю свою. Самостоятельность человека выразилась в "стремлении его сделаться богом без Бога".

В невинной природе человека, вышедшей из рук Творца, все потребности, стремления человека, выражающие природу и особенности его составных сил, были гармонически согласованы между собою - низшие служили интересам высших и ими регулировались, а над всеми возвышался и господствовал дух .

Вследствие отчуждения от Бога - Верховного Источника жизни и бытия - в природе человека произошло коренное расстройство его потребностей, сил и способностей, проявившееся главным образом в нарушении их гармонического взаимообщения. Дисгармония сил заменила собою гармонию; дух не мог быть властелином и регулятором души, а чрез нее и тела, но сам был увлечен в качестве служебной, орудной силы, так как душевные и телесные потребности стали заявлять себя настойчивее и осязательнее. И человек всем своим существом погряз в чувственности. В нем получила преобладание душевность и телесность, и стал человек душевен и плотян. "Нашедши превратно удовольствие в собственной свободе и отвергши служение Богу, душа лишилась прежнего повиновения со стороны тела; и так как по собственной воле оставила высочайшего Господа, то не могла удержать под своею волею низшего слугу, и никоим образом не могла уже иметь плоть в подчинении себе, как всегда бы могла иметь ее, если бы сама осталась в подчинении Богу. Ибо тогда плоть начала похотствовать на духа" (Гал. 5, 17). "И теперь чувства управляют рассудком в ущерб влиянию его на деятельность воли; сердце не подчиняется доводам разума, и между ними и в душе человека происходит полный разлад". Благодаря такой внутренней дисгармонии в душе первого человека создалась удобная почва для развития "дурных навыков" - страстей. С грехом "преступивший заповедь Адам принял в себя закваску зловредных страстей", "удобную почву для сеяния бесами в нас зла". Такой почвой является "похоть" (concupiscentia), которая, по слову Антония Великого, "есть корень страстей, родственных тьме". Преподобный Иоанн Кассиан смотрит именно на похоть как на внутреннюю и общую причину всех пороков, страстей и вожделений, и это именно выражает название ее законом греха, сластию греховной или, что то же, первородным грехом; или, как выражается наш русский аскет еп. Феофан, - самость[ю]. Вместе с тем, как только человек произнес внутри решение: "так я сам устроюсь", - ниспал в самость, и в этой самости воспринял семя злых страстей, исходящих из сей самости и не коренящихся в естестве Эта "закваска страстей" сделалась причастной и всему роду человеческому, ибо не только "Адам принял в себя закваску зловредных страстей, но и родившиеся от него, и весь род Адамов по преемству, стали причастниками оной закваски И так закваска зловредных страстей заквасила род ветхого Адама. Поэтому все мы, сыны этого омраченного, все причастны того же зловония. Какою немощию пострадал Адам, тою же пострадали и все мы, происходящие от Адамова семени. Грех теперь является уже прирожденным; и он в каждой (душе) с младенчества вместе растет, воспитывает ее и учит всему худому". Таким образом, "зла и страстей по естеству нет в человеке". "Душа по природе бесстрастна. Страсти суть нечто придаточное - и в них виновна сама душа". "Страсти греховные не законом в нас вселены. Бог создал естество наше чистым от страстей. Они исходят и рождаются прямо из самости и ни на что естественное не опираются". Григорий Нисский говорит: "Несправедливо приписывать первые начала страстного расположения естеству человеческому, созданному по образу Божию", "Каждый из нас приходит в свет сей только с семенем всех страстей - самолюбием. Сие семя потом жизнию и свободной деятельностию развивается, растет и раскрывается в большое дерево, которое ветвями своими покрывает всю греховность нашу".

Короче, суждения аскетов могут быть сформулированы следующим образом: страсти присущи природе каждого человека в силу общего (преемственного) происхождения от согрешившего праотца Адама; во-вторых, в Адаме же они являются как характерное выражение расстроенной грехопадением всей природы Богосозданного человека.

В человеке, унаследовавшем от своего прародителя готовую почву для страстей, восприявшем от него "закваску зловредных страстей", самое развитие последних является делом свободной личности. "Позывы на то или другое греховное происходят из растления нашей природы, но удовлетворять ему - состоит в нашей воле". Общей почвой для удобного насаждения и развития страстей, как мы уже раньше сказали, является общечеловеческая греховность природы. В частности, отцы-аскеты указывают на "падкий на помыслы" и на "греховные воображения" ум, из которого первоначально возникают страсти. Св. Григорий Нисский утверждает, что все они, т. е. страсти, проистекают из худого делания ума, из помрачения разума. "Худое делание разума" является почвою, необходимым условием, существенным фактором происхождения, укрепления и развития страстей. Главным слагающим и образующим страсть элементом, так сказать, "семенем", из которого впоследствии вырастает целое дерево страстное, служит "дурной помысл и услаждение им" "Когда восприимешь мечтание о каком-либо чувственном удовольствии, поберегись, чтобы не быть тотчас увлеченным им", - советует Антоний Великий. В этом смысле "помыслы", по выражению Григория Синаита, "суть слова бесов и предтечи страстей", так как приражения страстей начинаются тонкими помыслами. Чрез эти самые помыслы, которым у отцов-аскетов дано название "злых и дурных помыслов", "нечистых, постыдных", "плотских, страстных" и тому подобное, - всякая страсть становится властелином порабощенного ею человека. "Если сердце ввергнется в омрачение нечистых помыслов, то уже будто насильно и против воли увлекается к страстному делу". Поэтому от подвижника требуется бдительность и осторожность, чтобы при нападении худых помыслов не впустить их до сердца, ибо от дурного помысла происходит уже грех. Как и первоначальное зло наших прародителей состояло в том, что люди по собственной воле уклонились от достодолжного помысла, и душа, непричастная Божественной благодати, наполнилась великим зловонием лукавых помыслов и постыдных страстей. Таким образом, начальным образовательным моментом всякой страсти является "худой помысл".

Все "дурные помыслы" как "злотворное семя постыдных страстей", по учению аскетов, происходят у человека от диавола. "Враг влагает в нас нечистые помыслы: высокоумия, тщеславия, зависти, клеветничества...". Евагрий-монах говорит, что демоны вносят в душу представления чувственных вещей и по этим представлениям можно узнать, какой приближается демон. Отсюда и самые помыслы называются "демонскими", "диавольским насеянием". У отцов-аскетов мы находим довольно подробную демонологию - учение о действиях демонов на человека. И все они признают, что большая часть помыслов, и притом самых опасных, прикрытых видимостью добрых, внушается от диавола.

Суетные, худые помыслы тревожат нас против нашей воли и почти без нашего ведения обольщают нас, входя в нас так неприметно и хитро, что мы с трудом можем их узнать. Возникновение их не зависит от нас, но принятие их или отвержение в нашей воле. "Чтобы помыслы тревожили душу или не тревожили, это не зависит от нас; но чтобы они оставались в нас надолго или не оставались, чтоб приводили в движение страсть или не приводили - это зависит от нас". Никто не может быть обольщен диаволом, если не захочет дать ему согласие своей воли.

"Демоны вселяют в нас только помыслы, стараясь при посредстве их вызвать душу на грех". "Лукавый помысл, если найдет себе доступ в душу, услаждает ее лукавыми помыслами, чтобы потом умертвить; и делается лукавый помысл как бы сетью в душе, и ничем не изгоняется из души, разве только молитвою, слезами, воздержанием и бдением". И если человек не изгонит, не удалит от себя лукавых помыслов, они, "закосневая в нас", делаются гибельными для души человека и прежде всего "омрачают ум", а потом "низводят его во всегубительство и пагубу". "Помыслы, избодая душевное око, ослепляют нас, чтобы мы и наилучшими из заповедей пользовались наихудшим образом". Они "развлекают ум земным и тленным, не позволяют возлюбить Бога, или памятовать о Господе". Они "уносят разумение сердца" и предают душу на расхищение. Таким образом, страстный помысл становится "источником и опорою растления нашей души", и самою приятностию помысла делает нас пленниками себе.

Всех главных помыслов восемь, от которых исходят все другие помыслы. Первый помысл - чревоугодия, и после него - блуда; третий - сребролюбия, четвертый - печали; пятый - гнева; шестой - уныния; седьмой - тщеславия; восьмой - гордости. Полную, характеристику их дает монах Евагрий.

Помысл чревоугодия, говорит сей отец, предлагает иноку (или вообще подвижнику) отступить от подвижничества, изображая ему могущие возникнуть от этого разные болезни желудка, печени, селезенки, водяную или другую какую-нибудь долгую болезнь, скудость врачебных пособий и отсутствие врачей. Приводит на память примеры братий, подвергшихся ради названного воздержания точно таким же болезням. Иногда враг внушает самим братиям, пострадавшим от воздержания, прийти к постникам и передать, что с ними было от слишком строгого воздержания.

Блудный помысл возбуждает плотскую похоть и приятностью возбуждений отклоняет воздержников от воздержания, внушая им, что от него им не будет никакой пользы. Оскверняя душу, он понуждает ее на срамные дела; и делает так, что подвижнику как бы самое это дело представляется пред глазами, он его видит и слышит как бы некоторые слова. При этом он заставляет думать, что трудно удержать огонь естества, делать насилие естеству, что хотя и случится от этого грех, можно скоро и покаяться по заповеди, ибо закон христианский человеколюбив: легко прощает грех кающегося человека. При этом для большей вероятности обольстительного своего совета может представить примеры того, как некие пали этой страстью, покаялись и были спасены.

Помысл сребролюбия указывает на долголетнюю старость, бессилие к рукоделию, голод, болезни, прискорбность скудости и на то, как тяжело принимать от других нужное для телесных потребностей.

Помыслы печали стараются привести на память (подвижнику) дом, родных и прежний образ жизни. Когда увидят, что душа не противоречит, а, наоборот, услаждается приятностью воспоминания, - тогда они погружают ее в печаль, по причине того, что нет представленных предметов, да и не может быть их по уставу той жизни, которую ведет подвижник. "И бедная душа, чем увлеченнее разливалась в первых помыслах, тем более поражается и сокрушается вторыми".

Помыслы гнева быстро приходят в движение и воспламеняются против того, кто нас онеправдовал или только кажется онеправдовавшим. Они все более и более ожесточают душу; особенно во время молитвы похищают ум и живо представляют лицо, нас опечалившее. "Бывает, что иногда они (помыслы), закоснев в душе и изменившись во вражду, причиняют тревоги ночью, терзание тела, ужасы смерти, нападение ядовитых гадов и зверей".

Бес уныния, который называется также "полуденным" (Пс. 90,6), тяжелее всех бесов. Он приступает к монаху (подвижнику) около десятого часа утра и "кружит душу его до часа осьмого" (второго пополудни). Он понуждает его часто посматривать в окно или даже выходить из келлии - взглянуть на солнце, чтоб узнать, сколько еще до девяти часов, причем не преминет внушить ему поглядеть туда и сюда, нет ли кого из братий. Тут он вызывает у него досаду и на место, и на самый род жизни, и на рукоделие. Затем наводит его на желание поискать других мест, где бы можно было меньше работать и было бы прибыльно. При этом часто внушает и такие мысли, что не от места зависит угодить Господу. Богу можно везде поклоняться. Связывает с этим воспоминание и о прежнем довольстве, пророчит долгую жизнь, представляет труды подвижничества и всякие употребляет хитрости, чтобы монах, наконец оставя келлию, бежал с поприща.

Помысл тщеславия есть самый тонкий. Он предстает пред теми, кои исправно живут, и начинает провозглашать их подвиги и собирать им дань похвалы у людей, представляя, как кричат изгоняемые бесы, как исцеляются жены, как толпы народа теснятся коснуться одежды его; предсказывает ему, наконец, священство, приводит к дверям его и ищущих его, которые, по причине отказа, уводят его связанного против воли, - и, возбудив в нем таким образом пустые надежды, отходит, оставляя далее искушать его или бесу гордости, или бесу печали. Бывает, что он и демону блуда предает сего, незадолго пред сим досточтимого и святого иерея.

Помысл гордости внушает душе не исповедать Бога помощником себе, но самой себе приписывать свою исправность и надмеваться над братиями, как невеждами, потому что не все так о ней думают.

сть у меня друг детства, ныне учёный. В начале 90-х годов, когда наука России стала не нужна, ему буквально не на что было кормить семью.

- Как же быть? - спрашивала я своего духовного отца. - Катастрофа!

А он мне спокойно отвечает: "Если твой друг в церковь ходит, Господь и Матерь Божия его не оставят".

Через несколько дней звонит мне учёный друг и говорит:

- Это правда, что Владимирская икона Божией Матери написана апостолом Лукой?

- Правда, - отвечаю и верю в это, пусть даже некоторые искусствоведы придерживаются другой точки зрения.

- А где она сейчас?

- В Третьяковской галерее.

- Отведи меня к Ней завтра.

- Не могу. Давай послезавтра.

- Нет, - твёрдо говорит он, - завтра.

- Ладно. Завтра в два часа, - почему-то вдруг "завтра в два часа" стало для меня бесспорным. Пусть земля горит под ногами, но я должна именно "отвести" к Ней в это время.

Приходим. У галереи какое-то оцепление, кордоны. Идём, как во сне, сквозь это оцепление, а не через билетную кассу. Все кордоны проходили легко и спокойно, как горячий нож сквозь масло. Никто нас как будто не видит, да и нам нет ни до кого дела. Так же обыденно, будто каждый день. Проходим в настежь открытые двери служебного входа и сразу попадаем в небольшой зал, прямо к Владимирской иконе. Она стоит без брони, отключённая от сигнализации, а рядом с ней - Патриарх Алексий II. В зале почти пусто. Только Патриарх, сослужащие ему и несколько сотрудниц музея. Мы пришли как раз вовремя. Патриарх начал служить молебен. Тут я вдруг вспомнила, что сегодня день праздника Владимирской иконы Божией Матери. В какой-то суете совершенно об этом забыла, а мой недавно крещёный друг и не знал, что есть такой праздник.

Помню, молились в каком-то ужасе и трепете. На икону и смотреть боялись, - сердце пронзал сострадающий и любящий взгляд Божией Матери. Молебен закончился. Патриарх приложился к открытому образу. За ним - сослужащие ему и мы. Потом открыли "Троицу" Андрея Рублёва. И опять все приложились в том же порядке.

Вслед за Патриархом вышли на улицу, постепенно осознавая, что с нами произошло нечто необыкновенное. На следующий день узнали, что это был первый молебен, который Патриарху позволили отслужить у нашей древней святыни, пребывавшей в музейном пленении.

Вскоре после этой такой по-православному простой, смиренной, материнской ласки Пресвятой Богородицы моего друга пригласили на хорошую работу. Он молился и сподобился такого явного покровительства, Покрова Божией Матери. И я заодно с ним, просто за сочувствие.

Русский Дом:

вгуст 1998 г. Каждый знает, что нет большего горя для матери, чем болезнь ребенка, а если эта болезнь неизлечима, то горе матери удесятеряется. Вот с таким тяжелым бременем вошла в храм молодая женщина с пятилетней девочкой на руках. Это было маленькое, худенькое существо, которое по виду не тянуло на пятилетний возраст. У ребенка было грустное личико, ручки безжизненно висели вдоль туловища. Оказалось, что и ножки девочки были такими же - ребенок не мог ходить. В разговоре с мамой выяснилось, что у девочки от рождения повреждена центральная нервная система. Это был пятый, но не последний ребенок в семье. Глядя на мать, нельзя было не заметить, как ей трудно, однако следов уныния не было видно на ее тонком красивом лице. Врачи же ничем не могли обнадежить несчастную мать. Такой тяжелый недуг мог быть исцелен только силою и волею Божией. И это произошло тут же, у раки Преподобного, на глазах у изумленных людей, до отказа заполнявших храм. Верится, что все случилось так, как это описано в Евангелии от Иоанна, когда ученики Его, увидев человека, слепого от рождения, спросили у Иисуса Христа: "Кто согрешил - он или родители его, что родился слепым?" Иисус отвечал: "Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии" (Ин. 9:1-3)

Мать, подойдя к раке преподобного Александра Свирского, с помощью стоящего у раки послушника положила девочку на поверхность стекла, прикрывающего мощи. Некоторое время ребенок оставался так в лежачем положении. Затем мать, сняв с раки, посадила девочку на пол, чтобы теперь самой приложиться к мощам святого. За молитвой не заметила, как девочка исчезла. Оказалось, что она встала на окрепнувшие вдруг ножки, как будто кто-то невидимый поднял ее, поставил, и она пошла, никем не поддерживаемая. В храме воцарилась тишина, люди расступались, по мере того как к ним приближалась девочка, делая широкий коридор для нее и ее мамы, которая, забежав вперед дочери, распростерла над ней руки, чтобы в любой момент подхватить свое дорогое существо. Так они дошли до выхода из храма, здесь мать взяла ребенка на руки, распрямилась, и все увидели на мокром от слез лице ее, что она испытала в этот момент: радость, благодарность, растерянность, страх и сомнение: "а вдруг снова не сможет ходить?" Спустя год мы узнали, что Верочка - так зовут исцеленную - не только ходит, но и бегает.

Внутри у каждого человека борются две стихии, между которыми он сам должен выбрать. Одна из них - это общее всем нам влечение к Богу или к чему-то высшему нас. Другая стихия - это желание угодить самому себе. Если мы не идем к Богу в твердом сознании, что собой надо кое в чем жертвовать, мы погружаемся в любовь к себе и приносим ей в жертву свое спасение.Сегодняшний праздник как раз об этом. В этот день Ирод отметил свой день рождения убийством Иоанна Предтечи.

Сам Христос называет Иоанна Предтечу величайшим из всех пророков. Он был послан, чтобы исправить путь Господу, прямыми сделать стези Его, то есть исправить всякую кривизну в душах людей, считавшихся верующими. В этом смысле Предтеча нес то же служение, какое в каждом из нас несет наша совесть. Он был послан, чтобы говорить правду во всех обстоятельствах невзирая на лица.

Мы не знаем, когда и как произошла его встреча с Иродом; знаем только, о чем шла речь и чем она кончилась. Ирод женился на жене своего брата Филиппа при его жизни, и этим они совершили не только прелюбодеяние, но и кровосмешение. Иоанн Креститель не мог его не обличить, и Ирод по наущенью жены взял Иоанна под стражу.

Был ли Ирод человеком неверующим? Конечно же, нет. В те времена таких просто не было. Но его вера была очень слабой, зато сильной была любовь к себе и желание всячески ублажить себя.

И вот настал день рождения Ирода, и дочь Иродиады плясала перед Иродом и всеми гостями. Нетрудно понять, какого рода была эта пляска, если Ирод так обезумел, что клялся дать все, что девица попросит, даже полцарства. Она спрашивает у матери, чего просить, та говорит ей - и на блюде приносят голову Иоанна Крестителя. Говорят, при этом голова прошептала: УНе должно тебе иметь жену Филиппа, брата твоегоФ. Тогда Иродиада с усмешкой проткнула язык пророка иглой.

Когда Ирод сам себя вынудил казнить Иоанна Предтечу, он опечалился, и даже услышав о том, какие творит чудеса Христос, он испугался, думая, что это Иоанн Креститель воскрес из мертвых. Но эта печаль была недолгой. Ирод не изменился, то есть не покаялся, и об этом свидетельствует его встреча с Христом.

Ирод предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Тогда Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату (Лк. 23,7-11). О чем мог спрашивать Ирод Спасителя? Вероятно, о Царствии Божием. Но так как за этим стояло желание развлечься и поглазеть на чудо, Христос, зная и видя его лицемерие, не ответил ему. Отослав Христа к Пилату в светлых одеждах, Ирод в издевательской форме засвидетельствовал Его праведность. Таким образом, он осудил сам себя в том, что не оправдал Христа, когда ему была дана такая возможность.

Ирод сам обрек себя на вечные муки, но много ли он приобрел в этой жизни? Вскоре после Воскресения Христова царь аравийский Арефа - отец первой жены Ирода, которую тот отверг, решил отомстить за честь дочери и пошел войной против Ирода. Сам Ирод сумел спастись, но потерял немалую часть войска. Но царство-то вместе с войском было римское, а не его, и римляне больше всего не терпели, когда в их провинциях нарушался порядок. Разобравшись, они, наконец, поняли, что за скандальная личность управляет четвертью Иудеи, и что Ирод не может управить ни сам собой, ни тем, что ему вверено. После этого Ирод был лишен своей власти и отправлен в ссылку куда-то в Европу вместе с семьей.

Там дочь Иродиады шла как-то зимой по тонкому льду, провалилась, и лед сдавил ее шею. Ее голову принесли матери, как некогда голову Иоанна Предтечи. Сами Ирод с Иродиадой провалились под землю живыми. Описано множество случаев, когда при землетрясении образуются трещины, куда падают люди. Мы не знаем, было ли землетрясение, но именно так и произошло.

Мы видим, что Ирод при желании мог бы в любой момент остановиться на этом пути. Он имел полную власть расстаться с женой своего брата. Он мог не давать ей над собой власти и не брать под стражу Иоанна Крестителя. Он мог нарушить заведомо греховную клятву, что несомненно было бы лучше. Он мог, наконец, при встрече с Христом вступиться за Него перед толпой и Пилатом и этим, видимо, искупил бы тот грех, который совершил с Иоанном Предтечей.

И каждый из нас может остановиться на тех путях, которые уводят от Бога. Мы можем, если будем стараться, не совершать тех грехов, которыми каждый день согрешаем. Но даже преткнувшись в чем-то по немощи, мы можем хотя бы не прилагать грех ко греху удержаться в другом. Мы можем не заставлять молчать нашу совесть, когда она нас обличает. И, наконец, мы можем собрать воедино всю свою веру и просить Бога о помощи, используя нашу церковную жизнь для того, чтобы каяться, а не для развлечения.

Плотские помышления, - говорит апостол Павел, - суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут. Посему живущие по плоти Богу угодить не могут (Рим. 8,7-8). И эти слова относятся не только к Ироду с Иродиадой. Если мы хотим любить Бога, то для этого нужно уметь в чем-то отвергнуть свои желания. Иначе не оказаться бы нам на пути, которым шел Ирод. Аминь.

http://www.pravmir.ru/article_1314.html

Ап. от 70-ти Тита,Перенесение мощей ап. Варфоломея,

Свт. Мины, Патр. Константинопольского

Мчч. Адриана и Наталии, Сретение Владимирской иконы Пресвятой Богородицы,

Иконы Божией Матери 'Умиление' Псковско-Печорской

Прп. Пимена Великого, Прпп. сщмч. Кукши и Пимена постника, Печерских, в Ближних пещерах почивающих, Свт. Ливерия исп., папы Римского, Мц. Анфисы

Прп. Моисея Мурина, Обретение мощей прп. Иова Почаевского,

Собор прпп. отцов Киево-Печерских, в Дальних пещерах почивающих